Содержанка.

Что это было, лично мне оценить трудно. Тем не менее, рассказать стоит.

Все события происходили задолго до обретения нами неподъёмного бремени славы. Был обычный, мало чем примечательный вечер. Рутина. Я уже хотел было давать команду закрывать зал, как вдруг, внезапно, дверь открылась, и на пороге нарисовался коренастый мужчина ярко выраженной восточной внешности. Принадлежность к одной из бывших союзных республик выдавал безакцентный русский язык, на котором он поинтересовался, работаем ли мы, и покормят ли его в такое позднее время.

А поскольку работали мы в режиме «До последнего клиента», Лике пришлось сойти с низкого старта в сторону дома и подать меню. С каждым заказанным блюдом вечер для нее становился все краше и краше, поскольку заказ своим объемом неиллюзорно намекал на хорошие чаевые. Я посмотрел на вылезший из принтера список блюдей, слегка прихуел удивился и отправил Лику уточнить количество приборов к подаче, а заодно так же мягко намекнуть клиенту, что наши блюда содержат свинину.

Со свининой у товарища было все ок, поскольку как он выразился «уже темно», приборы он попросил на одну персону, и заодно дозаказал наш хит из трех настоек. Ну с этим никогда заминки не было, его подали еще до первого блюда и мужчина немедленно выпил. Больше всех ему зашла перцовка, и он заказал еще пол-литра. Довольно быстро расправившись с солянкой, порцией сала, двумя видами вареников, и салатом «Оливье», он приступил к ребрам. Лика как всегда тупанула забыла уточнить какой степени остроты соус подавать, поэтому с перекошенным ебалом недовольным лицом была отправлена исправлять свою оплошность.

Мужчина выбрал острый соус и попросил принести ему самый острый перец из всех, что есть у нас на кухне. У меня как раз лежал в холодильнике стручковый чили для засолки овощей, ну я ему и отгрузил три штуки. К моему удивлению посуда вернулась идеально чистой. Я был уверен, что он не осилит все это количество еды, но он употребил все, и даже походу вымакал хлебом. На вопрос все ли ему понравилось, он сказал, что еда просто великолепна, он уже давно так вкусно не ел, но вот с остротой перца шота не то. Так же он сообщил, что придет завтра и было бы очень не плохо, если бы мы нашли действительно острый перец, а не вот это недоразумение, которое он съел.

По счету, включая «на чай», он расплатился странной карточкой. Она была VIZA, но настолько древняя как говно мамонта, что ничего окромя магнитной полосы не имела и наш терминал в руках Лики отчаянно тупил. Вернее тупил не терминал, а сама Лика, поэтому к оплате пришлось подключиться моему компаньону. Человек попрощался и потерялся в ночи, а Лика тут же потребовала выдать ей из кассы наличкой причитающиеся чаевые.

На следующий день я по каким-то головнякам замотался, и не успел заехать за перцем, поэтому купил в ближайшем супермаркете нечто, напоминающее перец «язык дракона». На вкус он был ядреней вчерашнего, но все таки не то, чего ожидал я. Откровенно говоря, я не был уверен, что этот человек вернется, но у меня закончился концентрат «Хабанеро» и надо было же с чем-то работать.

Но, как и вчера, под закрытие он, таки, нарисовался. На этот раз не один, а в компании с таким же коренастым мужичком, облаченным в спортивный костюм. Они заказали все то же самое, что и вчера, но умноженное на два. Отужинав, они решили познакомиться с нами. Как оказалось, в нашем городе проходил какой-то из чемпионатов по каратэ. В спортивном костюме был тренер команды, а какова роль позднего гостя осталось тайной, покрытой мраком. Он умолчал, а мы и не спрашивали.

Он спросил, не собираемся ли мы или кто-то из наших знакомых купить автомобиль в ближайшее время. Мы ответили отрицательно, мужчина заметно расстроился. Он рассказал нам о том, что на государственном уровне в его стране ограничено снятие наличных в банкомате. А ему до зарезу нужны 30 000 евро. Поэтому если кто-нибудь из наших знакомых будет покупать что-то дорогое, типа большого телика на всю стену, а лучше машину, то он готов заплатить за покупку со своей карточки, в обмен на наличку за вычетом 5% от стоимости покупки. Карточка оформлена на его имя и деньги сразу отдавать не обязательно, можно чуть погодя, убедившись, что платеж прошел и не отменен банком. Он будет в городе еще неделю, так что время пока терпит.

Я сказал, что у нас договоренность с банком о том, что банк не торгует варениками, а я не обналичиваю карточки. На том мы и распрощались. В этот раз перец был лучше, но все же заметно невнятным. Перед уходом они поблагодарили за еду, рассчитались все той же карточкой, не забыв умножить чаевые на два, и откланялись, мягко намекнув, что придут завтра и рассчитывают на более жгучий перец. Лика опять затребовала выдать ей наличность из кассы.

С самого утра я озаботился перцем и таки нашел тот, который был острым даже для меня. Они не заставили себя ждать. В этот раз стол стал еще богаче, туда же добавились пельмени и хинкали, в честь промежуточной победы команды в каком-то там зачете. После первых 500 грамм перцовки, восточный человек пригласил нас с компаньоном в зал и поинтересовался, не против ли мы, если он обсудит один важный вопрос с Ликой. Мы сказали, что она на работе, а не в анальном рабстве, поэтому нам похуй вольна обсуждать любые вопросы без нашего разрешения. И тут, внезапно, с характерной для востока витиеватостью, он зашел с козырей изложил свое предложение.

Он предложил Лике стать его внебрачной женой, простите за тавтологию. У себя на родине он женат и разводиться не будет. Но в каждой стране, где у него есть бизнес интересы, он имеет жену. Без документов, но зато на полном обеспечении. Он предлагает купить Лике квартиру из двух комнат, в любом месте, где она укажет в пределах города. А так же обязуется выплачивать жалование в размере 2 000 евро в месяц. Если же Лика не хочет сидеть дома, он может купить ей бизнес. Например, наш уютный ресторанчик, в котором она может стать директором хоть с завтрашнего дня. От нее требуется хорошо выглядеть, кормить его вкусно, холить и лелеять во время его визитов. Отдельно подчеркивалось, что жена обязана быть верной. Если она родит ребенка, он обязуется купить квартиру, в которой будет на одну комнату больше и обеспечить ребенка на всю оставшуюся жизнь. Ответ сегодня он не ждет. Он будет в городе еще шесть дней.

Не то, чтобы я охуел удивился. Но с таким я ранее не встречался.

Они доели — допили, а затем рассчитались и откланялись. Перец по-прежнему был недостаточно жгуч.

Это была пятница, последний день смены Лики. С понедельника должен был выходить Че. Выходные прошли спокойно, пришел понедельник. Странные гости не появлялись. История уже начала тонуть в гуще событий, но во вторник он нарисовался вновь. На этот раз один, без тренера.

По стечению обстоятельств Че как раз выскочил на кухню за заказом, поэтому принимала и усаживала его за столик моя компаньон. После того, как вместо Лики в зал влетел Че, неся очередной заказ, восточный человек аж поблек. Поинтересовавшись у моего компаньона, где же Лика, он узнал, что эта неделя не ее смена. Это его расстроило еще больше. Он начал мягко, но настойчиво просить телефон Лики. Ему было отказано, равно как дать адрес или назвать район, в котором она живет. Он был так расстроен, что моя компаньон сжалилась над ним и сдала ему Ликину страничку в мордокниге. Так же плотно отужинав, он повторил процесс с карточкой и чаевыми.

Последний раз мы видели его в конце недели. Он, тренер, и видимо ведущий спортсмен праздновали победу. Парень не говорил по-русски и с ним они общались на родном языке. Себе они заказали половину меню, а парню порцию вареников с картофелем, апеллируя к тому, что он дикий и к шикарной жизни не приучен. Парень реально был диковат, и чувствовалось, что он не в своей тарелке. Весь долгий процесс трапезы он маялся на этом стуле, но вынужден был сидеть из уважения к старшим. Вареники он съел, а шкварки оставил нетронутыми.

Расправившись с угощением, гость с востока рассчитался, на этот раз умножив чаевые на три, и поинтересовался не приходила ли Лика. Получив отрицательный ответ, он поблагодарил за все, и сообщил, что они завтра утром уезжают на родину. Так же отдельно было замечено, что сегодняшний перец был должной остроты.

Они вышли в ночь и больше мы никого из них не видели. А перец я подавал, оставшийся с прошлого раза, если чо.

Такие дела.