Тарантелла по граблям.

Запахи играют в жизни важную роль. Я очень часто ориентируюсь именно на запах в определении «годный/негодный продукт». Речь идет не только о свежести, но и о понятиях типа «нравится/не нравится».

В процессе готовки запахи присутствуют постоянно. Есть приятные, есть не очень, а есть просто вонь. Кто хоть раз чистил кишки для колбасы, поймет, о чем я говорю. По идее человек привыкает ко всему, но мне повезло, я имею очень хорошее обоняние, которое очень чутко реагирует на малейшие изменения в ароматической композиции без эффекта привыкания. Это и дар, и наказание одновременно. Я могу определить свежесть молока по запаху, но от людей, которые льют на себя вонючки литрами, меня начинает подклинивать. В лифте с утра у меня начинает дергаться глаз и нога.

В первую неделю 2016 я откровенно саботировал работу. Во время Рождественских и Новогодних праздников я отдохнул так, что нужно было еще хотя бы недельку отдыха. Вдобавок ко всему я опасался аварии на временной ветке и каждый день ждал воплей о том, что все пропало. Однако ветка работала как часы, дальше тянуть было некуда, поскольку деньги сами себя не заработают. И потихоньку — помаленьку пришлось запускать уютненький ресторанчик в работу. На запуск требовалось примерно два дня, которые я растянул на пять.

На запасное Рождество я решил не работать, поскольку за бортом стоял откровенный дубарь с глубокими минусовыми температурами, а по такой погоде мог никто и не прийти. Внезапно морозы спали, и всю субботу я потратил на промывку временной трубы от колодца до здания. Очень удачно совпал день промывки с отсутствием персонала швейного подвала на работе. Некому было падать в обморок от того, что под большим давлением немного протекло по стыкам. С горем пополам мойку закончили, и вроде как все функционировало, по крайней мере, если смотреть в канализационный колодец.

Воскресенье был последний день перед открытием, в который я наводил заключительный марафет и делал генеральную уборку на кухне. И вот, внезапно до меня донесся запах жареной рыбы. Даже не запах, а натурально вонь. Штын. То ли рыба была не ахти, то ли жарить ее не умели, но запах явно указывал на то, что что-то сгорело, а до кремации оно было мертвым достаточно давно.

Я сначала подумал, что у меня галлюцинации начались на почве переутомления. Запах то появлялся, то пропадал. И к вечеру, когда я закончил тусоваться из-угла в угол, и, поставив ресторанчик на сигнализацию, вышел на улицу, до меня внезапно доперло, что это наши застенчивые друзья ставят нечеловеческие эксперименты. Воняло на весь двор так, что аж воротник заворачивался. Так же до меня дошло, что у них нет системы вентиляции, поэтому видимо запах как-то просачивался через негерметичные стены, пугая меня галюнами. Чтобы окончательно не угореть, они приоткрыли дверь и что-то жарили внутри.

Находясь в прекрасной форме после отдыха и с нетерпением ожидая завтрашнего открытия, я не придал значения этим фактам. Следующий день неиллюзорно намекнул, шо зря.

Следующим утром уютненькая семейная пекарня впервые раскрыла свои двери перед посетителями. И внезапно, вместо выпечки они предложили дневные обеды. И внезапно они решили раструбить об этом из каждого утюга. Ну и естественно, в лучших традициях местной конкуренции цену они выставили 2.50 евро. Ну чтобы наверняка. Я первый раз увидел, как можно себе в ногу выстрелить трижды!

Не, это их личное дело. Нравится им возиться с этой кунц—камерой, я кагбе не против. Только вот как то посетителям почему-то по вкусу обеды не пришлись. А поскольку они уже не успевали отобедать, они, выходя из двери пекарни, тут же распахивали мою.

И понеслась!

Все те, от кого я так старательно избавлялся полгода, опять нарисовались во всей своей красе. Колесо Сансары сделало полный оборот и все по-новой!

Вопли «Доколе?!?!?», «Че так дорого!?!?!», «Почему вы не подаете дневные обеды?!?!?» Какие-то хмыри, сидящие за столами в пуховиках и шубах, требующие борщ прямо сейчас. Испачканный текстиль тоннами. Ругань с официантами. Приехали!

И в таком темпе прошла вся неделя. Застеночная уютненькая семейная пекарня с вечера шота жарила, чем воняло на весь двор, с утра они открывались, в обед им громили заведение, в три часа дня они закрывались, мыли посуду, красили стены, и жарили завтрашнюю нямку. Всю неделю я получал товарными партиями каких-то типов, которые были недовольны жизнью и дневными обедами, но вымещали свою злость не на них, а на моих официантах.

С другой стороны с моими постоянными клиентами в обед дела обстояли не ахти. Кто-то худел после праздников, кто-то болел, а кто-то натурально пугался любителей дневных обедов. К вечеру все устаканивалось, и редкие туристы кое-как держали на плаву всю эту хилую конструкцию.

И то, только потому, что у нас была договоренность с хозяином помещения о скидке на арендную плату за период простоя и траты без чеков.

Из постоянных вечерних посетителей очередь не стояла, поскольку все сидели без денег и ждали двадцатых чисел. Я уж не знаю, что там у них происходит в двадцатых, но такую версию я слышал частенько от разных людей.

Я решил понаблюдать за ним цирком до конца января, и если уютненькая пекарня продолжит делать карьеру сраной столовки, надо будет шота решать, ибо ситуация становилась тупиковой.